Жива школа Wiki
Register
Advertisement


и снова забытое прошлое ... Александр Македонский в поэме Искандер-наме великого поэта Фирдоуси ...

вот что написано про нее в Википедии:



«Искандер-наме»

Ее Низами считал итогом своего творчества; по сравнению с предыдущими «романами в стихах» она отличается некоторой философской усложнённостью. В центре поэмы — образ Искандера (Александра Македонского). С самого начала он выступает как идеальный государь, воюющий только во имя защиты справедливости. Поэма делится на две части: «Шараф-наме» («Книга славы») и «Икбал-наме» («книга судьбы»). «Шараф-наме» описывает (на основе восточных легенд) жизнь и подвиги Искандера. «Икбал-наме» композиционно делится на два больших раздела, которые можно озаглавить как «Искандер-мудрец» и «Искандер-пророк». Тайный голос сообщает Искандару, что он избран для возвещения истины всему миру, и приказывает объехать всю землю. Отправляясь в путь, Искандер берёт «книги мудрости» Аристотеля, Платона и Сократа. Далее следуют описания четырёх путешествий Искандера, его встреч и диспутов с индийскими и греческими мудрецами, различные философские новеллы. Во время четвёртого путешествия (на север) он приходит в страну, где нет ни властей, ни притеснителей, ни богатых, ни бедных, ни преступлений, ни казней, где не знают лжи и несправедливости. Таким образом, во второй части поэмы Искандер предстает просветленным идеальным властителем, познавшим тщету земных устремлений. Поэма кончается описанием смерти Искандера и смерти самого Низами, очевидно написанным или по крайней мере дописанным кем-то другим.



текст можно найти здесь - http://www.azeribook.com/poezia/nizami/



тут снова проступает история, которой мы не знаем, напр. про Филипа Македонского, которого некоторые современные историки пытаются сделать местным греческим царьком (оспаривая в частности право государства Македония так называться) и право южных славян на свою древнюю историю:



Воду жизни, о кравчий, лей в чашу мою!

Искендера благого я счастье пою.

Пусть в душе моей крепнет великая вера

В то, что дам сей напиток сынам Искендера!

***

Тот, кто царственной книгой порадует вас,

Так, свой стих воскрешая, свой начал рассказ:

Был властитель румийский. Вседневное счастье

К венценосцу свое проявляло участье.

Это был всеми славимый царь Филикус.

Услужал ему Рум и покорствовал Рус.

Ионийских земель неустанный хранитель,

В Македонии жил этот славный властитель.

Он был правнук Исхака, который рожден

Был Якубом. Края завоевывал он.

Чтил все новое, думал о всем справедливом, —

И с овцой дружный волк был в те годы не дивом.

Так он злых притеснял, что их рот был закрыт,

Что повернул он Дария в зависть и в стыд.

Дарий первенства жаждал, и много преданий

Есть о том, как с царя он потребовал дани,

Но румиец, правленья державший бразды,

Предпочел примиренье невзгодам вражды...



P.S. интересно, что в книгах современного писателя Фоменко встречается мысль о том что Александр Македонский, Моисей и Сулейман (император Османской империи) - одна историческая личность ... выглядит как сказка, но .. в поэме дальше следует рассказ, о появлении его на свет - царь находит младенца ... сразу вспомнилось ... Кстати у Александра Македонского была жена Роксана, а у Сулеймана - Роксолана ...



Все же в древнем дихкане была еще вера

В то, писал он, что Дарий — отец Искендера.

Но сличил эту запись дихкана я с той,

Что составил приверженец веры святой, —

И открыл, к должной правде пылая любовью,

Что к пустому склонялись они баснословью.

И постиг я, собрав все известное встарь:

Искендера отец — Рума праведный царь.



Продолжая читать находим идею созвучную борьбе святого Георгия против злого змея-дракона (в современной терминологии - динозавра ;-) про что я уже раньше кажется писал ):

Царь внимал возраставшим тревогам. Дракон

На румийской земле. К Руму движется он.

И когда сумрак тучи наполнился громом

И мечи в нем сверкнули сверканьем знакомым, —

Царь к дворцовым вратам созывать повелел

Всех владевших мечом, всех носителей стрел.

Из Египта, Руси и от франкской границы

Вслед румийцам отрядов текли вереницы.

когда для их счета уж не было мер,

О храбрейших узнать пожелал Искендер.

Их шестьсот было тысяч, — мечтавших о бое

В одиночку и знавших оружье любое.

Advertisement